Алексей Арестович - Кога ще свърши войната?

Вторник, 10 Юни 2025 23:45

Прозрението идва, когато човек иска да прозре
/на български и на руски/
За какво е тази война? Викът на душата в бурята

Истината, която избираме да не видим 

Общият отговор е винаги прост, разбираем за всички хора: човек прозира, когато поиска да прозре. Информацията никога не е липсвала – тя е предостатъчна. Помислете за немците през 1945 година, когато им показваха концлагерите и следите от опустошенията на Холокоста. Те въздишаха: „Ох, ние не знаехме, не бяхме чували!“ Но информацията, макар и скривана, беше там – в изобилие за онези, които искаха да я открият. Днес, когато почти нищо не се укрива, когато знанието се лее като порой, да кажеш „Не знаех“ вече не минава. Трябва да признаеш: „Старателно не исках да знам.“ Затворих очи, запуших уши, не оставих дори тънка цепнатина за истината. И когато дойде времето за покаяние, без да подбираме думи, няма да можем да се измъкнем с „Не знаех“, защото знанието не е достатъчно – трябва да го разтълкуваме правилно.

Случаят с бойния медик – огледало на системата 

Вижте как ясно се проявява това в спора около онзи боен медик, когото ТЦК сграбчи в Черновци. Безобразна история: медик, известен в своите кръгове, воювал от 2015 година, не обновил някакви данни, получил удари по бъбреците, хвърлен в мазе, бит пред очите на някакъв млад майор – цяла одисея от несправедливост. И какво? Вижда се как той замълчава тази история, защото „уважаеми хора“ го помолили да я потули. Започва спор – нахлуват медийните полковници, патентованите войници, доброволците и активистите, всички граждани. Дискуссията се разцепва точно по линиите, за които говорим. Едни казват: „Е, да, става, но това са изолирани случаи.“ Общият рефрен е: „Да, понякога се случва, но не бива да правим от това система.“ Ако аз преподавах така на моите курсове по мислене, щях да се застрелям! Защото хората са толкова необразовани, толкова грубо устроени вътрешно, толкова много лъжат себе си. Няма нищо по-лъжливо от тази позиция. Защото, ако в една система съществува един такъв случай, това значи, че системата е устроена да допуска подобни възможности.

Системата, която ражда несправедливост 

Ако за цялото време на войната – да речем, пет години от тази итерация на руско-украинската война – имаше само един такъв случай в ТЦК, това все пак би означавало, че системата позволява подобни неща. Но случаите не са един, не са десет, дори не са сто – това е ежедневна практика. Колкото и да я наричат „изолирани инциденти“, това е самата природа на системата. Тя действа според своята същност – и това е присъда за този антипроект, за тази форма на държавност, която съществува. Хората, имайки пълнота на информацията, на ниво вътрешна истина го разбират, но не могат да го признаят на глас.

Кога ще свърши войната? 

Казвам ви: най-често задаваният въпрос, който ми задават, е „Кога ще свърши войната?“ Наскоро в Истанбул, по време на прекачване, към мен се приближиха петнадесет руснаци и десетина наши хора. Всеки с различна беда, всеки с болка, но всички с един въпрос: „Кога ще свърши войната?“ Ето отговора: Войната ще свърши, когато спрете да лъжете. Целостността е, когато вътрешното напълно съвпада с външното, без пукнатина, без разминаване. Каквото мисля, това казвам; в което вярвам, това защитавам. Но когато започне премълчаването, когато си казваме: „Ще замълчим за доброто“, когато признаваме, че системата е такава, но си мислим: „Ако дойде Кадыров, ще е по-лошо“ – тогава допускаме колективният ТЦК да играе ролята на Кадыров, защото е „наш“, „роден“. И тогава си задайте въпроса: За какво воювате?

Каква държава ще изградим? 

Представете си, че утре войната свърши. Границите от 1991 година са възстановени, Русия е разгромена, всичките й войници са мъртви, всичките й вещи – счупени. Ние сме победители. И какво тогава? Каква държава сте построили? Каква е нейната водеща идея? Какво ви вдъхновява? Най-добрите отговори, които чувам, са: „За да не дойдат руснаците.“ А когато и „нашите“ бият по бъбреците, както биха руснаците, тогава за какво воюваме? Няма позитивен отговор на този въпрос. Можете да говорите за дивизии, корпуси, успешни удари, операции „Паяжина 2“, „Паяжина 3“, „Каракурт 7“ и прочие. Но всичко това няма значение, ако липсва главният позитивен отговор: „Защо е всичко това?“

Четирите въпроса на духа 

На моите курсове уча, че има четири основни въпроса, към които се свежда темата за духовността. А войната, не забравяйте, винаги е за духа. 
Ето ги: 

Кои сме ние?
В какъв свят живеем?
В какви отношения сме?
Защо е всичко това?

Простите, а война - это всегда за духовность:
1. Кто я? (или кто мы?)
2. Где мы? (в каком мире?)
3. В каких отношениях мы находимся?
4. Зачем это всё

Украинците нямат отговор на тези въпроси. Има само симулакруми – фалшиви подобия на отговори. На четвъртата година от войната те звучат негативно: „Ние сме тези, които не са руснаци. Воюваме, за да не дойдат те.“ Добре, те не дойдоха. А вие защо сте тук, на тази земя? Имахте 30 години преди войната да отговорите. Не успяхте. Германската класическа философия се роди за 35 години. Казвате: „Ох, нямало време!“ Напомням ви: след разпадането на Съветския съюз мина достатъчно време. Холандците воюваха 74 години срещу Свещената Римска империя, срещу испанския крал, срещу морето, което ги заливаше. По колене, по пояс в студена вода, те създаваха канали, за да спасят земята си и да отгледат домат. Съотношението на силите? Като Молдова срещу Китай или САЩ днес. И все пак холандците победиха. Създадоха държава, език, култура, философия, международно право, протестантска идеология, 6,5 милиона картини – шедьоври, които красят музеите. Защо? Защото имаха идея. Каква е вашата идея?

Липсата на идея – коренът на трагедията 

34 години няма идея. Войната продължава не заради „проклетата Русия“. Русия не притиска и на стотна от това, което Испания притискаше Холандия. Нищо не е създадено, защото няма обединяваща идея. Това е най-страшното. Можем да говорим за пробиви на фронта, за унищожени руски танкове, но всичко това е празно пред истинските въпроси. Генераторите на идеи са или изгонени, или мълчат, или се подчиняват. Войната няма нерв, няма душа. И ето, сега, когато Русия предлага да върне 6000 тела на загинали войници, започват танци върху костите: „Да вземем поетапно, да изчакаме, да преговаряме.“ Това е моментът, когато дори онези, които отхвърляха интелектуалците с техните въпроси „За какво е войната?“, се замислят. Руснаците връщат телата, а ние казваме: „Не, не ги искаме сега, може би след обмен, може би следващата седмица.“ Зеленски заявява, че само 15% са верифицирани. От офиса на президента се носят слухове: „Ами ако са подсунули руснаци?“ Ако са подсушили руснаци, това е идеалният коз! Приемате телата, идентифицирате ги като руски и казвате: „Вижте какво направихте!“ Кремъл би потънал в срам, от който няма измиване. Защо се страхувате? Ви дават пълна колода козове, а вие се колебаете.

Войната задава последните въпроси 

Войната започва да задава последните въпроси. Процесът сам се организира – или може би руснаците го подреждат? Въпроси, на които трябва да се отговори. Това не е философия, не е Арестович или Баумейстер, които умуват. Това е конкретно: „Свалиха ме от велосипеда, докато карах с момичето си. Аз, 27-годишен мъж, получих удар под дъха, отнеха ми телефона, не можех дори да й се обадя.“ Биха го, държаха го без вода, без хляб, без тоалетна. Този човек не трябва да слуша философски лекции – той трябва да намери отговор в себе си: Защо, въпреки всичко това, трябва да взема пушката и да воювам за Украйна? Да убивам и да умирам в нечовешки условия. 

Или родителите на войник, чието име намират в списъка на загиналите. Номер 57 – извинявам се на близките, ако случайно съм уцелил някого, първата цифра ми дойде наум. Те четат: „Синът ни, за когото се надявахме, че е в плен, е мъртъв. Връщат тялото му, но държавата ни го отказва.“ Те не трябва да слушат философски беседи. Те трябва да намерят отговор в своето село, в своята малка общност: Защо трябва да останат лоялни към тази държава? За какво тя съществува? Когато гробът се спуска в земята, когато миризмата на влажна пръст изпълва дробовете, близките ще стоят там – приятели, роднини – и ще трябва да отговорят: „За какво беше всичко това?“

Когато няма отговор, няма и жертва 

Ако има отговор на този въпрос, хората са готови да жертват много повече. Като съветските хора във Великата отечествена война – те знаеха за какво. Но когато няма отговор, няма да дадат и счупена клечка, нито две макаронини. Журналистът Владимир Бойко публикува данни: 90 000 наказателни дела за СЗЧ (самоволно напускане на част) само тази година, за шест месеца. Ако армията е един милион, това значи, че всеки трети е в СЗЧ, а всеки четвърти или пети е ограничено годен – седи в поделението, чисти картофи или поправя балалайки, но отказва да изпълнява бойни задачи. Половината армия е небоеспособна – защото хората отказват да изпълняват воинските си задължения. Това е ужасяваща цифра. Къде е сериозната дискусия по този въпрос?

Колелото на омразата 

Обществената дискусия се свежда до насаждане на омраза. Педалът на ресентимента се натиска непрекъснато: „Руснаците ни обстрелват, какви гадове!“ Пост в Instagram, пост във Facebook: „Руснаците са нелюди!“ Умира спасител, умира дете – и до следващата итерация. После: „Ударихме ги, ура, биологичен боклук, как ги смазахме, ха-ха, Трамп, виж!“ Руснаците отвръщат – и отново: „Гадни руснаци!“ Кога ще омръзне това на хората? Това е като да си плъх с електроди в главата, свързани към центровете за удоволствие и страх. Натискаш едната педал, после другата – и получаваш емоционален разряд. Нощта бомбардират, всички се страхуват, сутринта – „Проклети руснаци!“ – и така нататък. Не ви ли е интелектуално скучно да се занимавате с това? Нито една сериозна мисъл, нито едно осмисляне на истинските причини. Винаги едно и също: „Руснаците ни нападнаха, значи ние можем всичко.“ Тази позиция разяжда мозъците и душите, защото премахва отговорността, забранява рефлексията върху собственото ни поведение.

Къде са интелектуалците? 

Субектната позиция е: „Не ме интересува кой ме напада. Какво искам аз? Каква е моята позиция?“ Но отговорът е винаги: „Руснаците нападнаха, какво да анализираме?“ Главата се изключва. Условията са такива, че тя нито може, нито иска да се включи. Защото всичко е предварително ясно: „Те нападнаха, не трябва да мислим.“ Не трябва да мислим за поведението си, за съдбата на родината. Достатъчно е да извикаш „Хайл!“ към някого и готово. А интелектуалците? Те носят лична отговорност, защото обърканият народ гледа към лидерите и търговците на обществено мнение. Как се разделиха те? Интелигенцията винаги е имала критическа лоялност: лоялна съм към родината, но гледам държавата и властите с присвити очи. Нормалните интелектуалци знаят, че ако маршируваш твърде в крак, ако се целуваш с окованите в една верига, философската ти жлеза започва да атрофира. Преставаш да мислиш, просто вървиш в строя. Защото да следваш общия дискурс, да повтаряш сигналите от централните кули, не изисква мислене – само да извикаш по-силно „Хайл!“. И ето ги интелектуалците на този антипроект – техните мисли се свеждат до вариации на примитивния сигнал: „Руснаците са боклук, ние сме под обстрел, удряме в отговор.“ Цикълът се върти безкрайно, без нито един сериозен въпрос.

Войната задава въпросите сама 

Когато войната и животът се уморят от това, те сами започват да задават сериозни въпроси. Свалят бойния медик от велосипеда и той пита: „За какво воювах?“ Украйна отказва да приеме телата на загиналите – и въпросът става: „За какво воюваме?“ Този въпрос, който досега беше размит във въздуха, задаван от отделни „шаманци“, срещу които се въвеждаха санкции, сега, на четвъртата година от войната, започва да се сгъстява. Като призрак, той се събира от нищото и се изправя пред хората – в бурните нощи на обстрели, в утринното махмурлук. Защо е всичко това? Не е важно дали руснаците са стигнали до Днепропетровска област – това е дреболия. Важното е: Защо е всичко това? Няма да спра да свеждам всичко до този въпрос, колкото и предавания да правим. Защото това е единственият начин да запалим свещ в бурята, да събудим поне едно съзнание. Когато се появи отговор на този въпрос, ще се появи всичко – мотивация, сила, способност да спрем войната, да произведем оръжия, да организираме армията и тила. Защото сега не можем да се организираме по една проста причина: няма централна идея. Царството, което работи за разделение, се разпада. Като детска пирамидка без ос, на която да се нанижат цветните пръстени.

Какво ни обединява? 

Обяснете ми какво обединява одесите и привържениците на „Бандера, Бандера!“? Какво свързва жителя на Суми и бежанеца от Крим, изгонен през 2014 година, скитащ някъде около Виница? Различни истории, различни езици, различни велики разкази, различни символи, различен етичен капитал. Какво ги обединява? Страхът от Кадыров? А когато „нашите“ се държат като Кадыров, тогава какво? Казват, че да говориш за това е предателство. Но истинското предателство е да мълчиш, когато родината се лута. Да й кажеш: „Родино, погледни се! Къде отиваш?“ – това е любов към родината. Аз дадох 30 милиона гривни от личните си средства за отбраната на Украйна, взех ги от децата си. В отговор ме обявиха за предател, блокираха ми сметките, лишиха ме от възможност да помагам на нашите военни. Кой ще накара родината да се освести? Никой. Човечеството, както и човекът, се учи по два пътя: чрез съзнателна работа или чрез кризи и катастрофи. Съзнателна работа няма. Значи ни чакат кризи. И те ще бъдат толкова дълбоки, колкото са фундаменталните въпроси, които избягваме. Това, което виждаме сега, е далеч от истинския кризис. Ще бъде много по-лошо – защото само така ще разберем.

на руски

Арестович о правде, лжи и духовности войны

Первые украинцы все разные и все попадают под эти все категории, но общий ответ всегда очень простой для всех людей: люди прозревают тогда, когда хотят прозреть. Информации всегда предостаточно.

Когда немцам в сорок пятом году показывали концлагеря и то, что они натворили в результате Холокоста, они говорили: "Ой-ой-ой, да мы же не знали, не было информации". На самом деле информация конечно скрывалась, но её было предостаточно для тех, кто хотел знать.

В наше время, когда ничего практически не скрывается и информации избыток, сказать "Я не знал" уже не получается. Приходится говорить: "Я старательно не хотел знать" - я закрыл глазочки, да и в щёлочки даже не подсматривал.

И когда придёт время, не подбирая слов покаяния, сказать "Я не знал" не получится, потому что знать недостаточно - надо ещё интерпретировать правильно.

Система, которая позволяет

Вот смотрите, это сейчас очень хорошо видно по дискуссии с этим боевым медиком, которого загребло ТЦК его какое-то там Черновицкое. Безобразная история: боевой медик, который известный в соответствующих кругах, с пятнадцатого года воевал, что-то там не обновил какие-то данные, дали по почкам, посадили в подвал, там избили, при нём майора какого-то юношу дёрнули - в общем, целая история.

И начинается дискуссия. Набежали все медийные полковники, набежали все патентованные медийные солдатики, набежали все патентованные волонтёры и волонтёрши, активисты и активистки, все прибежали просто граждане.

И дискуссия делится ровно на те категории, про которые вы говорили. Одни говорят: "Ну да, да, бывает, ну бывает, но это же одинокие случаи". И общий рефрен какой: да, кое-где у нас порой бывает, но давайте не делать из этого систему, потому что это одинокий случай.

Ничего более лживой этой позиции не существует, потому что если в системе существует один такой случай - это значит, система устроена так, что она допускает такую возможность. Один!

Если бы за всё время призыва - представим себе, что российско-украинская война в этой итерации длится 5 лет - один случай такой в ТЦК, это означает, что система позволяет иметь такие случаи. Таких случаев не один, их не 10, их даже не 100 - это регулярная практика. Сколько не обзывай её поодинокими выпадками, это организм - система действует сообразно своей природе. Она такая. И это приговор этому антипроекту и этой форме государственности, которая существует.

"Когда закончится война?"

Вот люди, имея полноту информации и прекрасно на уровне внутренней правды это понимая, не могут признать это вслух.

Так вот, я скажу вам, когда закончится война - это наиболее распространённый вопрос, который мне все задают. Я в Стамбуле недавно был на пересадке, мне подошло человек 15 россиян и где-то штук 10 наших. Наши и у всех всё по-разному, подходят с разными бедами, у всех болит, и у всех один вопрос: "Когда кончится война?"

Ну давайте, я уже отвечу на этот момент: когда вы перестанете врать - вот тогда война закончится.

Что такое целостность?

Целостность - это когда внутренняя полностью совпадает с внешней. Нет зазора, нет дельты. Что думаю, то и говорю. Во что верю, то то и защищаю.

Когда начинается удержание - когда начинается "ну сейчас промолчим для блага"... Вот я понимаю, что такова система, но ведь Кадыров, если придёт, это гораздо страшнее. Поэтому давайте тут как бы пусть... пусть у нас Кадырова роль играет коллективная ТЦК, но зато оно своё, родное, правильно? И так далее...

Всегда хочется спросить: хорошо, ТЦК - это поодинокий выпадок. Внимание, вопрос: за что вы сражаетесь?

За что мы воюем?

Вот задайте себе вопрос: не сколько у нас таких случаев в ТЦК - за что вы сражаетесь?

Представьте себе, что завтра война закончилась, и мы восстановили границы девяносто первого года полностью. Россия разгромлена, её нет, убиты все российские солдаты, поломаны все их вещи. Мы вот тут зацарствовали. Что... что остаётся на пепелище? Какую страну вы построили? Для чего существует эта страна? Какая её ведущая идея? Что вас вдохновляет?

Лучшие ответы - а там очень много ответов за что мы воюем - звучат так: "Чтобы сюда не пришли россияне".

Им задают резонный вопрос: "Если почки в локомате отбивают россияне и свои одинаково - за что мы воюем?" На это нет позитивного ответа.

Четыре духовных вопроса

Смотрите, можно говорить о дивизиях, корпусах, вот успешные удары: операция "Паутина-2", "Паутина-3", "Паук-4", "Каракурт-7" и так далее и так далее. "Каракурт возвращается", "Каракурт наносит ответные удары" и прочее, прочее... Это всё не имеет никакого значения, если нет главного позитивного ответа на вопрос: "А зачем всё это? Зачем?"

Есть четыре - как я у себя на курсах учу - есть четыре вида, эти четыре вопроса, которыми сводится так называемая тема духовности. Простите, а война - это всегда за духовность:

Кто я? (или кто мы?)
Где мы? (в каком мире?)
В каких отношениях мы находимся?
Зачем это всё?

У украинцев нет ответа на этот вопрос. Есть симуляция этих ответов, всегда есть какие-то симулякры, которые можно подать как ответы. И обычно на этой фазе - четвёртый год войны - они носят негативный характер: мы - такие, которые не русские, не россияне; мы - которые вот воюют на нас с извечным врагом; мы - значит, для того чтобы они сюда не пришли.

Хорошо, они сюда не пришли. Вы тут зачем на этой земле?

Пример Голландии

У вас было 30 лет ответить на этот вопрос до того, как война началась. Вы сумели ответить? Немецкая классическая философия просуществовала 35 лет. Когда мне кричат: "Ой-ой-ой, у нас не было времени, вы знаете, так мало времени прошло после распада Советского Союза" - я вам напоминаю:

Голландцы - Голландские Объединённые Штаты - воюют со сверхдержавой того времени, Священной Римской империей, по сути с испанским королём, с испанской империей. Война шла 74 года. Голландцы воевали одновременно с морем, которое на них наступает - это тяжелейшие ирригационные работы, по колено, по пояс в холодной воде для того, чтобы отвоевать свои огороды и создать искусственную систему, на которой можно спасти клочок земли от солёной воды и вырастить помидор.

При этом соотношение сил сторон - это примерно как если бы сейчас Молдова 74 года успешно противостояла Китаю или США.

Голландцы выигрывают эту войну. Параллельно они создают 6,5 миллионов картин малых голландцев, которые сейчас на вес золота являются украшением любого музея. Создаётся голландское государство, голландский язык, голландская культура, создаётся философия, создаются уникальные разделы международного права, создаётся протестантская идеология...

Это всё - воюя на два фронта: против огромной империи, против моря, которое грозило сожрать Голландию.

Вопрос: где ваши 6,5 миллионов картин?

Всё очень просто: у них была протестантская идея. Вы можете о ней спорить, но она была. Она их вела.

Какая идея у вас?

6000 тел

34 года всё это продолжается не потому, что проклятая Россия давит. Потому что Россия на сотую долю процента не давит так, как давила Испания на Голландию. И тем не менее ничего не порождено, потому что нет системообразующей идеи. Это главное и самое страшное правда войны.

А нерв войны... Я просто хочу сразу подвязать к тому, что действительно вот сейчас триггерит. И вы знали наверное, что я буду задавать эти вопросы, потому что видели, что и вопросов много от зрителей, и эта тема...

Вот прямо сейчас ведь 6000 тел, которые Россия хочет передать - солдат, людей, которые легли за эту страну. И вот эти все танцы на костях: "А давайте поэтапно", а договаривались, не договаривались... Ведь в этом же, наверное, в этом вопросе и есть частичка - вот пазлик - вот той большой идеи, за что война и её формирование.

И наверное, этот момент, этот эпизод вот вчера-позавчера - это вот какой-то переломный момент, когда даже те, кто, ну собственно, уже отмели всех интеллектуалов, сказали: "Да ну вас с вашими рассуждениями, за что идёт война" - даже они задумались.

А когда русские... ну россияне привезли тела, а у нас вот такая вот история: забирать - нет. А вот... а вот после обменов, а вот тогда, на следующей неделе, вы на нас давите... Ах, отстаньте, а давайте поэтапно...

Выходит Зеленский, говорит там: верифицировано 15%. А вообще там начинают люди, связанные с офисом президента, разбавлять и разгонять о том, что "ой, так это там русских подсунули нам".

За что идёт война в этом ключе?

Если русских подсунули - у вас идеальная ситуация! Вы принимаете все тела, идентифицируете их как русских и говорите: "Ребята, смотрите, что вы наделали". И Россия, Кремль и российская пропаганда садится просто в гигантскую лужу, от которой не отмыться никогда.

Чего вы боитесь? Вам козырь в руки дают - полную колоду козырей! Вы же кричите, что надо бороться с российской пропагандой днём и ночью.

Последние вопросы войны

Смотрите, что касается... ну смотрите, война начала задавать последние вопросы. Вот что сейчас происходит, чего люди не понимают: процесс сам так организовывается - или вы организовываете те же россияне? - что вот становятся вопросы, на которые вот как бы надо отвечать. И это не философия, это не Арестович с Боумейстером там, где-то должны, должны умные...

Это конкретный вопрос: меня сняли с велосипеда, когда я ехал с девушкой - двадцатисемилетний парень, дали поддых, забрали телефон, я даже не мог девушке позвонить и сказать, куда ехать. И как этим самым говорит этот парень: его там избили, его держали без воды, без хлеба, без телефона, и не давали ходить в туалет.

Внимание! Это ему не нужно слушать Арестовичей и Боумейстеров, и нужно найти конкретный ответ в себе: почему, несмотря на всё это, я должен взять автомат и пойти воевать за Украину, убивать и умирать, между прочим, в нечеловеческих условиях?

Второй вопрос: вот родители солдата, который попал в списки. Россияне в списке начали опубликовать, они смотрят - какой-нибудь номер 57 (я заранее прошу прощения у тех родственников, кто сейчас посмотрит 57 в этом списке и найдёт своего; мне первая цифра пришла в голову, так что извините)...

Давайте даже без цифры пожалеем чувства родных. Какой-то солдат в списке, родители смотрят, читают: "О, это же... мы думали, он пропал без вести, мы не знали, что с нашим сыном, мы надеялись, что он в плену, но он погибший. Нам отдают его тело, а наше государство его не принимает".

Ему сразу нужно - не вам с нами, а найти конкретный ответ в своей маленькой деревне, в своём селе: почему он должен сохранять лояльность этому государству? За что он? Для чего она существует? За что он борется?

Это же очень предельно конкретно. Это будет - когда его всё-таки вернут, я надеюсь - это будет гроб, опускающийся в землю, это привычный такой запах сырой земли (кто вдыхал, тот не забудет) на войне. И вот стоят все эти родственники, друзья погибшего и так далее. Они должны ответить себе на конкретный вопрос: "А для чего всё это?"

Готовность к жертвам

Смотрите, если есть ответ на этот вопрос - люди готовы на куда большие жертвы и ограничения. Вот как советские люди во Второй мировой войне, там в Великой Отечественной...

А когда нет ответа на этот вопрос - люди спички не переломят и двух макаронин не пожертвуют, потому что они не знают зачем.

90 тысяч уголовных дел

Существует огромный аппарат насилия. Владимир Бойко, журналист, публикует данные по СЗЧ, по уголовным делам: 90 тысяч уголовных дел только в этом году от этого года - 6 месяцев прошло, не прошло ещё...

Простыми словами, если армия миллион... ну где-то 1 миллион 300 тысяч... СЗЧ - каждый третий в СЗЧ. И каждый четвёртый-пятый ограниченно годный - то есть он находится в расположении воинских частей, но отказывается... но не выполняет, потому что здоровья не хватает, либо отказывается выполнять боевые задачи. Там где-то сидит, балалайки чинит, там картошку чистит...

Ну то есть половина армии небоеспособна по причинам, по которым люди отказываются выполнять обязанности воинской службы.

Цифра страшная. Где серьёзная дискуссия по этому поводу?

Крыса с электродами

Смотрите, дискуссия общественная сводится к накрутке ненависти. Педаль ресентимента нажимается постоянно. Одна и та же схема. Я вот всё думаю, когда же она надоест людям, которые хоть какие-то мозги есть.

Россияне нас обстреляли - какие они сволочи! Все нажали эту кнопку: во всех в ленте Инстаграма, в ленте Фейсбука - "сволочи россияне, нелюди" и так далее. Вот погибший мученик, вот погибший ребёнок... И до следующей итерации.

Потом следующее: "Мы влупили по ним! Ура! Сволочи! Биологический мусор! Как мы их жмём! Ха-ха-ха! Трамп, посмотри, выкуси!" Они нанесли ответный удар - значит, ага, вот опять "сволочи россияне" и так далее и так далее...

Я вот думаю, когда людям это просто надоест? Это же быть крысой, которой электроды вживили в голову и питают два центра: один центр удовольствия, другой центр подавления. Вот они жмут на педаль одну и вторую, получая сильные эмоции, разряд и как бы вот всплеск гормонов и утешение.

Потом ночью побомбили, все побоялись, утром - клятые сволочи! И так далее...

Вам интеллектуально не скучно этим всем заниматься?

Снятие ответственности

Ни одной попытки осмыслить истинные причины. Сброс осмысления всегда ведётся так: "Смотрите, на нас напали россияне - значит, нам всё можно".

Это главная идея, позиция, которая полностью разжижает мозги и души, потому что она абсолютно снимает ответственность с нас. Она накладывает запрет и нежелание рефлексии нашего поведения.

Что такое субъектная, авторская позиция? Неважно, кто на меня напал, неважно, кто чего от меня хочет. Что я хочу? Какова моя позиция? Где причинно-следственные связи, автором которых я являюсь, или в которые я попал по недомыслию?

А ответ всегда такой: "А россияне же напали! Да что анализировать? Зачем причинно-следственные связи? Что за глупости вы говорите?"

Голова не включается. Более того, созданы условия, когда она не может и не хочет включиться, потому что уже всё заранее понятно. Метарамка: "они напали" - размышлять не надо, не надо думать над своим поведением, не надо думать о судьбах родины. Достаточно крикнуть "хайль" в чей-то персональный адрес - и всё.

Интеллигенция в строю

А теперь позиция интеллектуалов. Вот эта вся публика, которая несёт персональную ответственность, потому что растерянный народ он же всегда смотрит на лидеров, властьпридержащих и на, так сказать, дилеров общественного мнения в сомнительных исторических, этических, жизненных ситуациях и так далее.

Как она поделилась? Интеллигенция всегда была... какова ей всегда предписывалась критическая лояльность. Может быть, могла быть полная нелояльность.

Что такое критическая лояльность? Я безусловно лоялен родине, но на государство и на власти смотрю с прищуром, на всякий случай.

Интеллигентные, нормальные люди они всегда знали, что если ты сильно шагаешь в ногу и держишь равнение - даже "скованные одной цепью" - то у тебя начинает философская железа сокращаться. Интеллигентская железа - она отмирает за ненадобностью. Ты перестаёшь мыслить, ты просто шагаешь строем.

Почему? Потому что держать общий дискурс - то есть держать направление мыслей, которые задают центральный сигнал от центральных башен - не надо никакого... не надо размышлять, надо громче крикнуть "хайль" - всё!

И вот они выстроились все эти... все вот смотришь, все эти так называемые интеллектуалы этого антипроекта. Их мысль сводится к чему? Вот ко всяким взбзыркам на центральном примитивном сигнале, который я уже описал: схема - "россияне - сволочи, биологический мусор, мы сидим в коридорах, нас бомбят, мы ударили в ответ" - и цикл всё время повторяется.

Никакой попытки поставить серьёзные вопросы.

Привидение вопроса

И вот когда война от этого устала и жизнь от этого устала, они начали ставить серьёзные вопросы. Сбили боевого медика - он ставит вопрос: "За что я воевал и воюю?" Не принимает Украина тела - вопрос: "За что воюем?"

И вот этот вопрос "за что воюем" - он будет всё время концентрироваться. Он был такой размытый в воздухе, его ставили отдельные чудаки, против которых санкции вводили. Но сейчас, на четвёртый год войны, он будет конденсироваться в воздухе сам по себе. Вот как привидение из ничего собираться и вставать по ночам в бурной ночи обстрелов, утром на похмелье будет вставать перед каждым человеком: "Зачем это всё?"

Не дошли ли россияне до Днепропетровской области - это фигня всё. А зачем это всё? Зачем это всё?

И я не устану сводить к этому вопросу все наши передачи, сколько бы их ни было, потому что это единственный способ достучаться, чтобы свечка на ветру зажглась у кого-то, почти погасшая. Хоть одно сознание пробудить один раз, понимаете?

Когда появится ответ на этот вопрос - появится всё, о чём так плачут все эти интеллигенты и все эти центральные сигналы: и мотивация, и способность остановить войну, и там, значит, способность произвести все виды вооружений, и организация в армии, и прочее, прочее, прочее... Всё появится!

Царство, разделённое в себе

И в тылу мы же не способны организоваться по одной простой причине: потому что не может организоваться армия царство, которое разделено в себе. Нет центральной идеи - всё распадается.

Есть такая детская игрушка - пирамидка. Палочка такая, и на неё надеваются... шарики получается пирамидка. Не шарики, а кольца. Вот у нас есть много разноцветных колечек, которые все... оборвались. Нет палочки, на которую надевается. Нету её.

Объясните, что объединяет одессита и сторонника антипроекта, который там кричит "Бандера! Бандера!"? Какая идея объединяет жителя Сум и жителя Крыма, который выехал в четырнадцатом году и где-то пытается мыкаться там где-то в районе Винниц?

Разное понимание истории, разные языковые предпочтения, разные исторические истории, разные объяснительные схемы, разные символические ряды, символический этический капитал разный, разная трактовка всего...

Что объединяет? Хорошо, боязнь Кадырова. А если наши ведут себя как Кадыров - тогда что?

Кто предал родину?

Многие скажут, что это оправдание предательства. Собственно, так и говорят. Какого предательства? Кто кого предал? Родину? Кто предал родину?

Когда мы говорим о том, как родине стать лучше - это предательство родины? Мы говорим: "Родина, ты заблудилась". Для того чтобы решить все свои задачи, включая проблему войны, надо бы разблудиться обратно и найти ответ на вопрос: "Зачем это всё?"

Потакать родине в её ошибках - вот это и есть настоящее предательство. Отвесить пощёчину родине и сказать: "Родина, ты мне в глаза попёрла не туда! Родина, ты уже не родина, ты чума! Ты посмотри на себя, что ты творишь, родина!" - вот это про родину и для родины.

Я 30 миллионов гривен личных передал силам обороны Украины. Забрал у своих детей и отдал силам обороны Украины. Против меня ввели санкции, были заблокированы все карточки мои. Друзья военные сейчас пишут: "Помоги хоть гривной", а мне нечем помочь.

Родина записала меня в предатели и лишила меня возможности помогать её же военным. Родина не хочет две-три пощёчины, чтобы немножко одуматься.

Кто может заставить родину одуматься? А никто.